Я и моя подруга, мы оба русские революционеры, атеисты, но наши родители очень хотят, чтоб мы сделали свадьбу по религиозным правилам — что нам делать? Должен ли я взять в жены девушку с ямочкой на подбородке, если люди говорят что женщины с ямочкой на подбородке рано становятся вдовами? Я был удачливым бизнесменом в Варшаве, но в Америке дела идут не так успешно, может стоит вернуться в Варшаву?
Это только несколько примеров из сотен подобных вопросов, которые были опубликованы в газете на идиш «Фарвертс» в колонке советов под названием «а бинтель брив» (связка писем). «Форвертс» была основана в 1897 году в Нью Йорке социалистами, говорящими на идиш и очень скоро стала самой популярной газетой из всех языков с тиражом превышающим 275 000, до того как Америка закрыла свои границы для евреев эмигрантов. Авраам Каан, мифический редактор газеты, начал составлять колонку советов в 1906 году и в течение короткого времени она превратилась в самый популярный раздел газеты. Друзья и члены семей собирались вместе для обсуждения писем и ответов на них редактора. На одно из писем, которое пришло от молодого человека, спросившего можно ли жениться на женщине, которую не любишь, поступил ответ от группы людей в составе 68 человек, собравшихся для этого в парке для обсуждения проблемы.
«А бинтель брив» было гораздо больше, чем просто развлечение. Для евреев прибывших из восточной Европы и пытавшихся приспособиться к новой жизни в Америке, он служил спасательным кругом. Никаких запретных тем: любовь, секс, политика, религия и многое другое. Эти письма в редакцию были с одной стороны очень личные, уникальные, а сдругой стороны универсальные, вневременные — рассказы об эмиграции, ассимиляции, кризисе культур, конфликтах поколений, о семейных и денежных проблемах и постоянном напряжении между старым миром и новым. Для эмигрантов, говорящих на идиш, во многих вопросах совершенно бессильных, эта колонка была той отдушиной, где они могли выразится и почуствовать немного уверенности в себе. Так, в коротком письме от 1906 года человек рассказывает о мальчике 13 лет, который работал сним в потогонной мастерской в нижнем Ист — сайд и которому за каждое десятиминутное опоздание снимали часть и без того мизерной зарплаты. Сам автор письма, будучи эмигрантом, с трудом сводившим концы с концами, не смел сделать замечание босу, но по крайней мере, мог высказать свое возмущение в газете.
Часть писем рассказывают о личных травмах, которые люди пережили во время известных исторических трагедий. Одна женщина, которая спаслась после Кишиневского погрома в начале 20-го века, спрашивала: должна ли она рассказать своему жениху, что она была изнасилована погромщиками. Другой человек был убежден, что его жена и дети погибли во время погрома, женился вторично, у них родился ребенок и тут он узнал, что его первая жена жива и живет в России.
Он спрашивает у редакции, что делать? Пришло письмо от людей, спасшихся во время огромного пожара на рубашечной фабрике «Триангл» в 1911 году и от членов семей погибших. Погибло 147 человек, большая часть которых женщины эмигрантки. Люди писали об ужасе, который они пережили при виде обугленных тел своих товарок, родственники рассказывали о своем горе и о денежных проблемах, постигших их после потери кормильцев.
Газета использовала рубрику «А бинтель брив» и в качестве идеологического рупора в протестном движении против неравенства, которое вынуждало многих людей заниматься тяжелой и унизительной работой, подчас даже терпеть издевательства работодателей, только для того, что бы заработать на хлеб.
Эта колонка поддерживала борьбу женщин за избирательные проава, боролась за равноправие афро-американцев, взаимное уважение между религиозными и светскими евреями. Это безусловно было много больше, чем просто колонка советов — это было место, где евреи могли излить душу и поверить в доброе и справедливое будущее в их новой жизни в Америке.
Раба Рахель Друк — директор финансов и международных проектов музея Еврейского народа в Бейт ха Тфуцот
